Визуальная культура будущего: смартфон как форма чувственности, TikTok как наследие немого кино
Как быть, когда монополия на художественное производство уничтожена? Видеть в искусственном интеллекте угрозу или союзника? Как изменится визуальная культура под действием технологий?
Нейросети могут воспроизвести лирику в духе Курта Кобейна и Егора Летова, написать пьесу или картину, которая будет продаваться за большие деньги. В 2018 году портрет от нейросети, стилистически напоминающий Рембрандта, продали на аукционе Christie’s за 432 тысячи долларов.
В контексте бурного развития технологий, современным художникам нужно нащупывать новый визуальный язык и новые формы. Как быть, когда монополия на художественное производство уничтожена? Видеть в искусственном интеллекте угрозу или союзника? Как изменится визуальная культура под действием технологий? Об этом поговорили кандидат философских наук, руководитель сектора эстетики института философии РАН, главный редактор философско-теоретического журнала «Синий диван» Елена Петровская, современная медиахудожница, лауреат премии Кандинского Альбина Мохрякова и режиссер, доцент факультета коммуникаций, медиа и дизайна в Высшей школе экономики, Александра Старусева-Першеева.
«Техническое устройство — это форма нашей чувственности»
Мы практически не выпускаем смартфоны из рук. В них наша работа, развлечения, общение с друзьями и семьей. Через смартфон мы получаем информацию, услуги, через него же можем потреблять контент и сами создавать его.
Елена Петровская: «В нашем понимании эстетика выступает в первую очередь как некоторая дисциплина, но в условиях цифрового мира это скорее
чувственный опыт. Нужно признать, что чувственный опыт сегодня насквозь техничен, изменилось соотношение человека и техники. Если до недавнего времени мы могли говорить, что техническое устройство — это расширение человека, то сегодня это форма нашей чувственности. Эти перемены необратимы и произошли они буквально на наших глазах, когда появились big data и нейросети. Нейросети — это технология, которая превосходит возможности человека, может обрабатывать огромное количество данных и не повторять ошибок. Мы не можем охватить эту технологию нашим пониманием. Отсюда возникает идея ограниченности человека, в том числе в его использовании образов, и эта идея, как мне кажется, должна быть нашим ориентиром.
Эпоха больших данных, QR-кодов, цифровизации показывает нам, что изображение — это только один из способов передавать информацию, а мир, освоенный человеком, — это только часть мира. Господство человека подвергается сомнению, его место в мире проблематизируется».
Альбина Мохрякова: «Сейчас я все больше и больше убеждаюсь, что мы полностью уничтожили границу между реальным и виртуальным. Наше виртуальное присутствие в сети гораздо больше нашего присутствия в физическом мире.
Что касается технологий и визуальности будущего, я считаю что, технологии — это не новый язык, это только инструмент, который мы для себя используем как художники чтобы как раз создать то представление мира, тот образ мира в котором мы существуем и который хотим зафиксировать. Я смотрю на эти процессы критично и не могу назвать это новой визуальностью. Это то, что мы используем здесь и сейчас.
Один из больших трендов в современном искусстве — работа с играми и игровыми движками. Это пример того, как художники берут существующие инструменты, чтобы создавать новые нарративы, отражать суть нашего виртуального пребывания здесь и сейчас.
Мне кажется, что сейчас мы пребываем то ли в паузе, то ли в процессе нащупывания чего-то нового, потому что у нас появилось много инструментов, мы можем остановиться и поработать с ними. Например, меня сейчас очень интересует TikTok, социальные сети и блогерство. Мне интересно как эти каналы могут стать инструментами для художников и какое искусство они могут породить. Мы находимся в промежуточном состоянии и, на мой взгляд, ошибочно говорить о том, что постцифровая визуальность уже существует, она зафиксирована и будущее наступило».
TikTok и новый визуальный язык
Разговоры о клиповом восприятии, смерти театра, кино и других традиционных медиумов начались не вчера. Каждый раз с появлением новых инструментов возникает паника: сейчас все очень быстро изменится и мы не успеем приспособиться. Однако на деле изменения двигают сами люди и на освоение новых инструментов и создание нового языка требуется время.
Альбина Мохрякова: «Исследуя TikTok, я вижу в нем аналогии с кино начала XX века, фильмами братьев Люмьер. И там, и там люди пользуются языком тела, масками, визуальными образами, измененными голосами. У кино начала XX века сформировался свой язык и дальше он развился, кино было аттракционом, а стало искусством. Текущим медиумам и инструментам нужно время, чтобы сформировать свой визуальный язык. Сейчас идут эксперименты и визуальность меняется колоссально. Во многом это связано с доступностью технологий. Каждый может работать с тем медиумом, который ему близок, потому что у всех есть камера в смартфоне.
В своих работах я сочетаю игровую и театральную эстетику, документалистику, как например, в работе «Каэгха».
В моей последней работе о терапии, антидепрессантах и подростках Maybe therapy?, я создала целый огромный эпизод при помощи специально разработанного приложения, в котором подростки общаются о своих переживаниях и делятся опытом в чате».
Александра Старусева-Першеева: «Медиа и технологии становятся продолжением нас самих, и в той области экранных искусств, на которой я специализируюсь, это хорошо заметно. Например, когда только появилось кино, полностью изменился формат вообще трансляции образов и коммуникации. То же самое было и раньше: живопись изменилась, после того как появилась фотография. Это меняет в том числе то, как мы смотрим на мир. С появлением фотографии мы начали смотреть через объектив, затем движущееся изображение только укрепило эту нашу особенность. Я часто ловлю себя на том, что события прошлой недели вспоминаю уже в смонтированном виде: общий план, средний план, крупный план. Таким образом воспоминание зашифровано в сознании, мы настраиваем оптику наших глаз в соответствии с тем, как видит камера.
Недавно вышла книга Жана Люка Нанси о режиссёре Аббасе Киаростами. В ней он говорит, что взгляд режиссера, не только Киаростами, является некой формой, в которую зритель включается и делает ее своей. Я думаю, это работает со всеми медиа, потому что мы начинаем смотреть на мир с точки зрения того как это будет выглядеть в Инстаграме, ТикТоке, анализировать нечто видимое, исходя из моделей, усвоенных из компьютерных игр. Получается такой постоянный обмен: с одной стороны, медиа предлагают нам форматы, способы видения, с другой стороны – опираясь на эти способы видения, мы можем представлять дальше, придумывать так и вырабатывать новый формат.
Мне кажется, то, чем занимаются видеохудожники, — это эксперименты в этом поле, в поле того, что мы ещё не умеем видеть. Они показывают нам то, как можно было бы смотреть по-другому. Именно поэтому часто пишут о том, что видеоарте нет сюжета. Сюжеты там, конечно, есть, однако зритель интуитивно чувствует, что не в сюжете суть. Суть в том, какими другими глазами, с помощью какой другой оптики можно смотреть на нашу реальность.
То, что принесли цифровые технологии, — это большой важный сдвиг парадигм видения и чувствования, потому что мы сегодня понимаем что все каналы коммуникации — это последовательность кода, будь это музыка, движущееся изображение или текст. Все они так или иначе превращаются в нолики и единички и значит, они соприродны друг другу.
Мне кажется, что в будущем визуальность будет двигаться в сторону
синестезии. Мы уже это видим в устойчивом развитии виртуальной реальности, дополненной реальности, в том, что гаджеты дают нам возможность нечто увидеть, услышать и потрогать одновременно. Мне кажется, что самые интересные опыты сегодня лежат именно в этой плоскости».
«Художникам будущего нужно перестать делать изображения»
Александра Старусева-Першеева: «Художник уже не обладает монополией на производство образов. Он должен уклоняться от производства образов, потому что образы производят все. Что же художник должен делать? Вероятно, он должен как-то переписывать, перестраивать визуальность на уровне кодов. Режиссер – это уже не тот, кто снял фильм, режиссер — это тот, кто вывернул кинематограф наизнанку и показал зрителю способ рассказывания визуальной истории, которую тот не мог себе даже представить. Сегодня художник оказывается перед необходимостью не просто придумать свой стиль или свой прием, ему нужно перепридумать вообще всю профессию, ставки растут».
Елена Петровская: «Если взять пример ТикТока, он ведь не про изображение. Да, там есть пластика, там есть тело, которое движется, там есть фантазии, там есть сюжет, но это не главное. Главное — удержать внимание того, кому вы обращаете свой коммуникативный импульс. Поэтому я считаю, что изображение сегодня играет никакой роли вообще. Художникам будущего нужно отказаться от идеи делать изображения. Изображения все уже есть, они все сделаны, они прекрасны, вы можете к ним бесконечно возвращаться.
Цифры разрушают наше понимание изображения как того, в чем мы можем увидеть отпечаток человеческого, того, что импонирует, что понятно нашему взгляду и глазу. Изображение настраивает нас на эстетику, а нужно понять, что такое жизнь.
Когда я говорю: «Не делайте изображение», это не значит, что художники не должны ничего производить. Производите и делайте больше, но просто вам нужно понимать, что именно вы хотите сделать с помощью тех же изображений, это должна быть осмысленная работа. Живопись сегодня не та, какой она была в XIX-м веке, потому что живопись вписана в мир, в котором она не является преобладающей культурной практикой, в котором изменилась коллективная чувственность. Наш чувственный опыт сегодня насквозь технологичен. Но это не значит, что нужно отдать искусство на откуп нейросетям. С ними нужно сотрудничать, кооперироваться на базе взаимопомощи. Мы привыкли к тому, что мир — это то, что нам противостоит, но на самом деле нами должно двигать желание взаимопомощи по отношению к другим видам, к неживому в том числе».
Узнать о новых технология и формах художественного высказывания можно на программе «Новые медиа в современном искусстве» Московской школы современного искусства.
В контексте бурного развития технологий, современным художникам нужно нащупывать новый визуальный язык и новые формы. Как быть, когда монополия на художественное производство уничтожена? Видеть в искусственном интеллекте угрозу или союзника? Как изменится визуальная культура под действием технологий? Об этом поговорили кандидат философских наук, руководитель сектора эстетики института философии РАН, главный редактор философско-теоретического журнала «Синий диван» Елена Петровская, современная медиахудожница, лауреат премии Кандинского Альбина Мохрякова и режиссер, доцент факультета коммуникаций, медиа и дизайна в Высшей школе экономики, Александра Старусева-Першеева.
«Техническое устройство — это форма нашей чувственности»
Мы практически не выпускаем смартфоны из рук. В них наша работа, развлечения, общение с друзьями и семьей. Через смартфон мы получаем информацию, услуги, через него же можем потреблять контент и сами создавать его.
Елена Петровская: «В нашем понимании эстетика выступает в первую очередь как некоторая дисциплина, но в условиях цифрового мира это скорее
чувственный опыт. Нужно признать, что чувственный опыт сегодня насквозь техничен, изменилось соотношение человека и техники. Если до недавнего времени мы могли говорить, что техническое устройство — это расширение человека, то сегодня это форма нашей чувственности. Эти перемены необратимы и произошли они буквально на наших глазах, когда появились big data и нейросети. Нейросети — это технология, которая превосходит возможности человека, может обрабатывать огромное количество данных и не повторять ошибок. Мы не можем охватить эту технологию нашим пониманием. Отсюда возникает идея ограниченности человека, в том числе в его использовании образов, и эта идея, как мне кажется, должна быть нашим ориентиром.
Эпоха больших данных, QR-кодов, цифровизации показывает нам, что изображение — это только один из способов передавать информацию, а мир, освоенный человеком, — это только часть мира. Господство человека подвергается сомнению, его место в мире проблематизируется».
Альбина Мохрякова: «Сейчас я все больше и больше убеждаюсь, что мы полностью уничтожили границу между реальным и виртуальным. Наше виртуальное присутствие в сети гораздо больше нашего присутствия в физическом мире.
Что касается технологий и визуальности будущего, я считаю что, технологии — это не новый язык, это только инструмент, который мы для себя используем как художники чтобы как раз создать то представление мира, тот образ мира в котором мы существуем и который хотим зафиксировать. Я смотрю на эти процессы критично и не могу назвать это новой визуальностью. Это то, что мы используем здесь и сейчас.
Один из больших трендов в современном искусстве — работа с играми и игровыми движками. Это пример того, как художники берут существующие инструменты, чтобы создавать новые нарративы, отражать суть нашего виртуального пребывания здесь и сейчас.
Мне кажется, что сейчас мы пребываем то ли в паузе, то ли в процессе нащупывания чего-то нового, потому что у нас появилось много инструментов, мы можем остановиться и поработать с ними. Например, меня сейчас очень интересует TikTok, социальные сети и блогерство. Мне интересно как эти каналы могут стать инструментами для художников и какое искусство они могут породить. Мы находимся в промежуточном состоянии и, на мой взгляд, ошибочно говорить о том, что постцифровая визуальность уже существует, она зафиксирована и будущее наступило».
TikTok и новый визуальный язык
Разговоры о клиповом восприятии, смерти театра, кино и других традиционных медиумов начались не вчера. Каждый раз с появлением новых инструментов возникает паника: сейчас все очень быстро изменится и мы не успеем приспособиться. Однако на деле изменения двигают сами люди и на освоение новых инструментов и создание нового языка требуется время.
Альбина Мохрякова: «Исследуя TikTok, я вижу в нем аналогии с кино начала XX века, фильмами братьев Люмьер. И там, и там люди пользуются языком тела, масками, визуальными образами, измененными голосами. У кино начала XX века сформировался свой язык и дальше он развился, кино было аттракционом, а стало искусством. Текущим медиумам и инструментам нужно время, чтобы сформировать свой визуальный язык. Сейчас идут эксперименты и визуальность меняется колоссально. Во многом это связано с доступностью технологий. Каждый может работать с тем медиумом, который ему близок, потому что у всех есть камера в смартфоне.
В своих работах я сочетаю игровую и театральную эстетику, документалистику, как например, в работе «Каэгха».
В моей последней работе о терапии, антидепрессантах и подростках Maybe therapy?, я создала целый огромный эпизод при помощи специально разработанного приложения, в котором подростки общаются о своих переживаниях и делятся опытом в чате».
Александра Старусева-Першеева: «Медиа и технологии становятся продолжением нас самих, и в той области экранных искусств, на которой я специализируюсь, это хорошо заметно. Например, когда только появилось кино, полностью изменился формат вообще трансляции образов и коммуникации. То же самое было и раньше: живопись изменилась, после того как появилась фотография. Это меняет в том числе то, как мы смотрим на мир. С появлением фотографии мы начали смотреть через объектив, затем движущееся изображение только укрепило эту нашу особенность. Я часто ловлю себя на том, что события прошлой недели вспоминаю уже в смонтированном виде: общий план, средний план, крупный план. Таким образом воспоминание зашифровано в сознании, мы настраиваем оптику наших глаз в соответствии с тем, как видит камера.
Недавно вышла книга Жана Люка Нанси о режиссёре Аббасе Киаростами. В ней он говорит, что взгляд режиссера, не только Киаростами, является некой формой, в которую зритель включается и делает ее своей. Я думаю, это работает со всеми медиа, потому что мы начинаем смотреть на мир с точки зрения того как это будет выглядеть в Инстаграме, ТикТоке, анализировать нечто видимое, исходя из моделей, усвоенных из компьютерных игр. Получается такой постоянный обмен: с одной стороны, медиа предлагают нам форматы, способы видения, с другой стороны – опираясь на эти способы видения, мы можем представлять дальше, придумывать так и вырабатывать новый формат.
Мне кажется, то, чем занимаются видеохудожники, — это эксперименты в этом поле, в поле того, что мы ещё не умеем видеть. Они показывают нам то, как можно было бы смотреть по-другому. Именно поэтому часто пишут о том, что видеоарте нет сюжета. Сюжеты там, конечно, есть, однако зритель интуитивно чувствует, что не в сюжете суть. Суть в том, какими другими глазами, с помощью какой другой оптики можно смотреть на нашу реальность.
То, что принесли цифровые технологии, — это большой важный сдвиг парадигм видения и чувствования, потому что мы сегодня понимаем что все каналы коммуникации — это последовательность кода, будь это музыка, движущееся изображение или текст. Все они так или иначе превращаются в нолики и единички и значит, они соприродны друг другу.
Мне кажется, что в будущем визуальность будет двигаться в сторону
синестезии. Мы уже это видим в устойчивом развитии виртуальной реальности, дополненной реальности, в том, что гаджеты дают нам возможность нечто увидеть, услышать и потрогать одновременно. Мне кажется, что самые интересные опыты сегодня лежат именно в этой плоскости».
«Художникам будущего нужно перестать делать изображения»
Александра Старусева-Першеева: «Художник уже не обладает монополией на производство образов. Он должен уклоняться от производства образов, потому что образы производят все. Что же художник должен делать? Вероятно, он должен как-то переписывать, перестраивать визуальность на уровне кодов. Режиссер – это уже не тот, кто снял фильм, режиссер — это тот, кто вывернул кинематограф наизнанку и показал зрителю способ рассказывания визуальной истории, которую тот не мог себе даже представить. Сегодня художник оказывается перед необходимостью не просто придумать свой стиль или свой прием, ему нужно перепридумать вообще всю профессию, ставки растут».
Елена Петровская: «Если взять пример ТикТока, он ведь не про изображение. Да, там есть пластика, там есть тело, которое движется, там есть фантазии, там есть сюжет, но это не главное. Главное — удержать внимание того, кому вы обращаете свой коммуникативный импульс. Поэтому я считаю, что изображение сегодня играет никакой роли вообще. Художникам будущего нужно отказаться от идеи делать изображения. Изображения все уже есть, они все сделаны, они прекрасны, вы можете к ним бесконечно возвращаться.
Цифры разрушают наше понимание изображения как того, в чем мы можем увидеть отпечаток человеческого, того, что импонирует, что понятно нашему взгляду и глазу. Изображение настраивает нас на эстетику, а нужно понять, что такое жизнь.
Когда я говорю: «Не делайте изображение», это не значит, что художники не должны ничего производить. Производите и делайте больше, но просто вам нужно понимать, что именно вы хотите сделать с помощью тех же изображений, это должна быть осмысленная работа. Живопись сегодня не та, какой она была в XIX-м веке, потому что живопись вписана в мир, в котором она не является преобладающей культурной практикой, в котором изменилась коллективная чувственность. Наш чувственный опыт сегодня насквозь технологичен. Но это не значит, что нужно отдать искусство на откуп нейросетям. С ними нужно сотрудничать, кооперироваться на базе взаимопомощи. Мы привыкли к тому, что мир — это то, что нам противостоит, но на самом деле нами должно двигать желание взаимопомощи по отношению к другим видам, к неживому в том числе».
Узнать о новых технология и формах художественного высказывания можно на программе «Новые медиа в современном искусстве» Московской школы современного искусства.